Кибер-вождь - Страница 146

146

— Я не сяду за стенд, если на нем поработает этот парень, — гримаса злобы и отвращения исказила лицо Гаста; белки его глаз и зубы на какое-то мгновение обнажились хищной белизной. Он стал похож на крысу — непредсказуемую, умную, наглую, готовую прыгнуть и вцепиться.

— Перечень штатных обязанностей никто не отменял, — напомнил Хиллари.

— Это ты мне? Да я работаю больше всех в этой богадельне! Больше всех! Посмотри табельные распечатки по дням!.. Но сидеть рядом с этим уродом я не желаю! Это… это же мозговая гангрена! Системная гниль! Если он хоть кнопку тут нажмет…

— Да. Машину Пальмера мы уже три года как договорились не трогать.

— Тогда пусть все летит в канализацию. Я работать не буду. Я пишу рапорт на увольнение.

— У тебя не окончен срок контракта.

— Мне всегда было плевать на деньги! У меня был свой мир и стенд, но, если всему этому цена — дерьмо, я и часа не задержусь в этих стенах. Тухлый стенд — не мое рабочее место; я могу копаться в навозе, но сидеть в нем — не буду.

— Значит, решено, — Хиллари выпрямился и ждал.

Гаст — встрепанный, раскрасневшийся — сел к компу и трясущимися руками, шмыгая носом, делая ошибки и сердито исправляя их, стал набирать. Фердинанд мучительно тяготился своим присутствием; ему хотелось поскорее уйти или провалиться сквозь пол, так это было невыносимо.

Через минуту Гаст протянул бумагу Хиллари:

— Нужна твоя подпись.

Хиллари сосредоточенно прочитал текст, затем неторопливо разорвал рапорт и бросил кусочки в утилизатор.

— Какого дья… — снова начал заводиться Гаст, но Хиллари властно вскинул голову, и возражения застряли в глотке старшего системщика.

— Я хотел посмотреть, до какого предела ты пойдешь. Считай это кадровым собеседованием. Твое рабочее место останется в неприкосновенности. Психологические аспекты теста мы обсудим подробно и наедине. Вполне возможно, что это сделаю не я.

Хиллари перевел взгляд на Фердинанда.

— Вот твоя репутация. Вот чего ты добился. Весь конфликт, который ты видел, был, по сути, кризисом доверия. Тебе придется начинать с нуля. Это очень тяжело. Пойдем. Я уступлю тебе свой собственный выход на стенд.

Гаста как подменили. Он заметался и аж шею вытянул от любопытства.

— А я?! Я тоже хочу посмотреть!

— Нет, — отрицательно покачал головой Хиллари, — ты сам закрыл себе дверь. Иди, работай…

— Спасибо, — тихо сказал Фердинанд, садясь в незнакомое кресло, — что ты избавил меня от этого психопата.

— Этот психопат ведет половину работы в отделе. — Хиллари протянул шлем Фердинанду. — Что к чему, объяснять не надо? Включайся.

…Никогда еще Фердинанд не испытывал такого стыда и такой пытки. Он совершенно не знал этой аппаратуры чтения мозга и содрогался при мысли — что же чувствует интеллект, заключенный в черной оболочке, от его неуклюжей возни?.. Через час он потерял голос, а его белье насквозь пропиталось потом. Он решил положить конец издевательствам и просигналил «Выход». Когда он снял шлем, он встретился взглядом все с теми же строгими глазами Хармона и совсем изнемог душой.

— У меня не было такой машины, — тихо исповедовался он. — Я прорабатывал поэтапное вербальное программирование с послойной записью на мозг через стандартные программы «Роботеха». Я думал — не все ли равно, как вносить однотипную информацию?.. Главное — уложить ее в форму, понятную мозгу. Я отталкивался от продуктов «Роботеха»; там много вводных обучающих программ…

Беседа шла уже в отсеке Гаста. Хиллари и его заместитель заинтересованно слушали Алена Мэлфорда. Тонкой струйкой поднимался пар над кофе — Фердинанд его попробовал впервые в жизни. В холостых вариативных режимах работали три компа, на которых до беседы одновременно шаманил Гаст — свой, ихэнский и ньягонский. Они подсвечивали воздух, и изгибы фракталов выступали в комнату.

Фердинанд совсем упал духом. Копии личностей девчат не воспроизводились на контрольном мозге — стенд не пропускал разверток, у него был другой принцип действия, о котором Фердинанд, как дилетант, не знал. Он сидел, не поднимая глаз, пока Гаст живо обсуждал с Хиллари какие-то философские проблемы. Сейчас Гаст чувствовал свое превосходство — он был отомщен, он утратил пугливую веру во всемогущество хакеров-надомников и на полметра вырос в собственных глазах. Да, Фердинанд мог совершать чудеса, но медленно и на отсталой технике.

— Так, — Хиллари потрепал Фердинанда за плечо, — не отчаивайся, парень. Человек всему может научиться. Сегодня раскочегарим стенд Томсена, и Пальмер будет натаскивать тебя по своей методе, чтобы через два месяца ты сдал НАШ норматив.

— А текучка? — взвыл Гаст. — А сроки? А суд?

— Какой ты притырок, однако, — Хиллари приподнял бровь. — Какой суд? Там все так переплелось, за одну нитку потяни — десять других вылезут. Все спишем на террористов и мафию. Пусть жарят Борова.

— Может, — подал голос Фердинанд, — этот человек не виноват ни в чем?..

— Это Боров-то?!! — вылупил глаза Гаст. — Ты что, действительно с неба свалился?

— Не будем ссориться, — Хиллари положил руки на плечи сидящих, объединяя их собой, — нам еще предстоит много совместной работы. К сентябрю мы должны написать книгу по робосоциологии, а к октябрю — создать мою ЦФ-7 «Возвращение» на базе исправленных версий 4 и 6. Взять все лучшее, найти и вычистить агрессию, удалить «Взрыв» и написать программу, гармонично развивающую мозг.

— Это нереально, — развел руками Фердинанд. — Я создавал ЦФ-6 три года!

— А ты привыкай, хе-хе, — не удержался торжествующий Гаст, — точно в срок и по графику… Это тебе не на диване валяться!..

146